Виталий Зверев: Пандемия идет на спад Об актуальных вопросах борьбы с коронавирусами, о новом штамме «омикрон», о сложностях в лечении и многом другом состоялся откровенный разговор первого заместителя главного редактора «МН» Андрея АВДОНИНА с известным академиком-вирусологом Виталием ЗВЕРЕВЫМ. ЛЮДЕЙ БОЛЬШЕ ПУГАЮТ… - Виталий Васильевич, вы - один из ведущих специалистов в области молекулярной биологии и вирусологии не только в нашей стране, но и за рубежом. Кому, как не вам, заниматься проблематикой коронавирусов, и в частности новым штаммом «омикрон». Что о нем надо знать нам, обычным людям? - Надо подчеркнуть, что «омикрон» - не первый изменившийся штамм COVID-19. До него были «альфа», «бета», «гамма», уханьский, «дельта» наконец. Большинство новых мутаций возникает в белке S, который участвует в процессе присоединения вируса к клетке. Причем все изменения, которые произошли в этом белке, делали его сродство с рецептором клетки более близким и тесным. Поэтому каждый раз говорили, что вирус распространяется быстрее, что заражаемость увеличивается. Пугали, что новый штамм гораздо опаснее предыдущего. А потом оказывалось, что происходящее никак не меняет наших представлений о вирусе, о течении заболевания. Что касается «омикрона», то в структуре его S-белка произошло 15 мутаций по сравнению с исходным штаммом. Таких серьезных изменений ранее не случалось. - Человеческий фактор, говорят, сыграл свою роль? - Да, скорее всего, эти мутации могли произойти в организме человека, который страдает какими-то серьезными аутоиммунными заболеваниями, изменениями в иммунной системе. Ведь сами по себе коронавирусы не очень склонны к изменчивости. По сравнению с гриппом они в 30 раз медленнее мутируют. Но когда начинается такая вот пандемия и вирусы активно размножаются, то, естественно, растет количество мутаций. Плюс вирус находится под серьезным давлением вакцинопрофилактики, и, конечно, он пытается от него уйти. - Это тоже обычный механизм поведения вирусов? - Как правило. Вот знаменитая испанка буйствовала столетие назад, свиной грипп не так давно был - вирус всегда к концу эпидемии начинал меняться. И менялся он, если можно так сказать, в лучшую свою сторону - к меньшей вирулентности. Конечно, не совсем правильно так рассуждать: мол, это вирусу выгодно, а это невыгодно. Но действительно тяжелые, смертельные случаи - это для него тупик, он вынужден искать пути, чтобы зараженный человек долго носил этот вирус, передавал его и был жив. - Пугают людей, что все происходящее - проделки злых сил и вирус выведен специально… - Нет основания полагать, что это искусственный вирус, потому что природа куда изобретательнее, чем мы думаем. НЕ ТАК СТРАШЕН «ОМИКРОН» - Так чем же отличается «омикрон» от предшествующих штаммов? - Он действительно быстрее, чем «дельта», распространяется, но заболевание протекает легче. Совершенно очевидно при этом, что существующие вакцины будут менее эффективны. Ожидания, что вакцинация решит все проблемы с вирусом, на мой взгляд, не оправдались - не случайно на Западе пошли сильные вспышки заболеваемости. - Но если «омикрон» - не смертельный, то зачем новые локдауны на Западе? - Наверное, есть какие-то резоны у тех правительств вводить такую жесткую изоляцию. Но, на мой взгляд, она по большому счету особой роли не играет: по США и Англии видно, что все равно вирус распространяется. Думаю, что порядка 80 процентов людей переболеют этой инфекцией. Да, вакцинированные должны переболеть легче, но заболеваемость и смертность мало зависят от количества привитых. В Голландии примерно 80 процентов привитых и очень низкая смертность, но в Индии, где всего около 30 процентов привитых, тоже низкая смертность. - Что интересно, нигде нет точной статистики, сколько людей на самом деле переболело ковидом. - Действительно, есть подозрение, что огромное количество людей в мире переболело легко, без последствий и даже симптомов. Поэтому я думаю, что иммунная прослойка населения у нас гораздо выше, чем мы считаем. Тем более есть исследования, например по Калининградской области, где до 80 процентов детей имеют антитела, то есть они переболели. Поэтому, на мой взгляд, пандемия идет на спад, и я думаю, что за 2022 год она должна в целом закончиться. А что касается вопроса смертности, то надо еще разобраться с лечением, потому что меня смущают цифры по РФ в 3 процента. А почему она в США 1,6 процента, в Индии - 1,3, по всему миру - максимум 2 процента? - У нас или не так считают, или не так лечат? - В России много случаев смертности от внутрибольничной инфекции, притом что в Японии она практически нулевая. Но там под ковидные центры разворачивают не торговые центры, а гостиницы, где у каждого пациента свой номер с кондиционером. ЧТО НАС ЖДЕТ? - Виталий Васильевич, а какие прогнозы по ситуации с вирусом в России? - Все-таки есть надежда, что вирулентность снижается, соответственно, заболеваемость и смертность за счет этого станут меньше. - А что с последствиями? Известно, что болезнь вызывает цитокиновый шторм, вразнос идет иммунная система человека. Будут ли изменения в аутоиммунных процессах в связи с новым штаммом? - Дело в том, что этот вирус кодирует несколько белков, подавляющих систему интерферонов, которые индуцируют этот самый цитокиновый шторм. Идет просто разбалансировка иммунной системы. Насколько мутации «омикрона» являются определяющими, пока никто не знает, ведь пациентов не так много все-таки… Но раз заболевание проходит легче и с цитокиновым штормом удается справляться на ранних стадиях, значит, этот новый вариант вируса не будет вызывать серьезных нарушений в аутоиммунной системе и она, видимо, сможет с этим вирусом более успешно бороться. - А насчет лечения у нас… - Единственное, что я бы заметил, - неоправданное, на мой взгляд, увлечение компьютерной томографией (КТ), которая, как облучение, тоже снижает иммунитет. Главный показатель при ковиде - это насыщаемость крови кислородом. И вот эти «страшные» цифры - 30, 40 процентов поражения легких, - они мало о чем говорят, это замутнение бывает при любых инфекциях такого рода. Считаю, что в первую очередь надо бороться именно с цитокиновым штормом, когда белки забивают капилляры и падает насыщаемость крови кислородом. - У многих сейчас возникает вопрос: каждый год мы прививались от гриппа, но все равно были осенние и весенние всплески заболеваемости. Однако больницы как-то не были переполнены. Можем ли мы надеяться, что и с ковидом будет происходить подобное? - Думаю, мы в конце концов добьемся того, что смертность от ковида не будет превышать смертность от гриппа. - Виталий Васильевич, общественность взволновала новость, что на бельгийской научно-исследовательской станции в Антарктиде, в одном из самых отдаленных регионов мира, зафиксирована вспышка COVID-19. И это несмотря на то, что работники вакцинированы. Как такое могло произойти? - Ничего удивительного я в этом не вижу: как сообщают СМИ, первый положительный тест был зарегистрирован среди команды, прибывшей с Большой земли. Во-первых, ни одна вакцина не работает на сто процентов. Во-вторых, мы знаем, что вирус мутирует, значит, разработанные на сегодняшний день вакцины не сработали против новых штаммов. - А как в будущем будут бороться с такими вирусами - препаратами или иммунопрофилактикой, чтобы не дать организму войти в цитокиновый шторм? - Сегодня уже есть понимание, что надо делать, как лечить, чтобы не доводить организм до такой ситуации. Да, нельзя уповать только на противовирусные препараты и вакцины, мы же видим, как вирусы к ним приспосабливаются. Но пока что на ближайшее время хорошие и качественные вакцины - наиболее действенные средства профилактики, как и мероприятия по повышению иммунитета, то есть здоровый образ жизни и правильное питание. А новые вакцины должны вызывать полноценный иммунный ответ с формированием клеточной памяти, и они, я уверен, вскоре появятся. Фото: Pixabay.com