Фальшивки в легальной обертке


Отличить контрафактные лекарства от настоящих становится все сложнее.


На очередном совещании с членами правительства, которое президент Владимир Путин провел 12 ноября в Ново-Огареве, обсуждался и вопрос о лекарственном обеспечении населения.


Глава государства, в частности, поинтересовался у министра здравоохранения, как работает введенная 1 января 2018 года в промышленную эксплуатацию информационно-аналитическая система мониторинга и контроля в сфере государственных закупок лекарственных препаратов. И Вероника Скворцова без запинки представила анализ функционирования этой системы, предназначенной, по словам министра, «для предотвращения неэффективных расходов государственных ресурсов при закупках лекарственных препаратов».


Мы не знаем, слушал ли выступление Скворцовой генеральный директор Ассоциации российских фармацевтических производителей (АРФП) Виктор Дмитриев. А если слушал, то наверняка удивился, что в своем спиче министр ни словом не обмолвилась о другой реально существующей проблеме - проблеме лекарственного фальсификата, о которой сам он знает куда больше любого министра.


Более того, недавно возглавляемая им ассоциация обратилась в Роскомнадзор и прокуратуру с просьбой проверить и заблокировать один из «популярных» сайтов, занимающийся онлайн-продажей и доставкой безрецептурных лекарственных препаратов, по сути, фальшивых.


Тем временем группа депутатов во главе с вице-спикером Ириной Яровой уже вынесла на рассмотрение Госдумы проект закона, по которому предполагается лишение свободы на восемь лет за продажу в интернете фальшивых лекарств.


По мнению авторов законопроекта, такое решение необходимо для того, чтобы повысить уровень защищенности граждан от оборота фальсифицированных, контрафактных, недоброкачественных и незарегистрированных лекарственных средств, а также медицинских изделий и фальсифицированных биологически активных добавок.


О чем же идет речь, когда говорят о фальсифицированных лекарственных средствах? Это таблетки-пустышки или нормальные с виду препараты, но способные навредить здоровью человека?


- На самом деле бывает по-разному, - говорит Виктор Дмитриев. - Случается, препарат один в один похож на оригинальный, хотя произведен нелегально, и тогда еще есть шанс не подорвать здоровье, а вот выздороветь - вряд ли. При этом подпольные цеха, выпускающие всякое барахло, оснащены современным оборудованием, а упаковку под свой фальсификат производят в той же типографии, которая печатает «одежку» для оригинальной продукции. То есть уровень подделок сегодня настолько высок, что порой даже сам оригинатор не может отличить доброкачественный продукт от фальшивки.


Казалось бы, бороться с производителями фальсифицированных лекарственных препаратов должны в первую очередь добропорядочные фармацевтические компании. Однако, по словам Дмитриева, делать это на практике не так просто.


- У нас есть рабочая группа по экономической безопасности, куда входят представители служб безопасности компаний, - рассказывает эксперт. - Как правило, это бывшие силовики, люди, работавшие в правоохранительных органах, люди, имеющие юридическое образование, люди, имеющие опыт оперативно-розыскной деятельности, они имеют хорошие контакты и в правоохранительных органах, и на таможне.


В первую очередь мы взаимодействуем со структурами Росздравнадзора, потому что выявление лекарственного фальсификата - их главное направление, их основной функционал. В случаях, когда необходимо вмешательство правоохранительных органов, к делу подключаются они. Сейчас в структурах МВД есть конкретные специалисты, занимающиеся лекарственным фальсификатом. Раньше ведь один и тот же человек мог «разбираться» и в хрустале, и в лекарствах, и в женских колготках...


Стараемся каждый подтвержденный случай делать достоянием гласности, хотя происходят и несуразицы. Скажем, в одном населенном пункте могут действовать два завода с одинаковым названием, как это имело место в Подмосковье, - легальный и левый. Но когда шарашкину контору закрывают и о ней публикуется соответствующая информация в СМИ, параллельно страдает и нормальное предприятие. Так быть не должно.


Предпринимаемые шаги в области противодействия лекарственному фальсификату пусть и медленно, но приносят свои плоды, считает Дмитриев, констатируя, что фальшивок в России стало в десятки раз меньше, чем раньше. Зато они перекочевали в республики Средней Азии, но это, как говорится, совсем другая тема.


МЕЖДУ ПРОЧИМ


Доля фальсифицированных лекарственных средств, по различным (неофициальным) оценкам, составляет в России от 4 до 20 процентов от объема всего фармацевтического рынка.


Иного мнения придерживается министр здравоохранения Вероника Скворцова: по ее данным, эта цифра не превышает 0,01 процента. Более того, министр считает, что полностью устранить с рынка фальсифицированную и контрафактную продукцию позволит автоматизированная система мониторинга движения лекарств, о которой она как раз и доложила главе государства на очередном совещании с членами правительства.


Ольга Козина.


Еженедельник


«Новый вторник».


FOTOLIA


Фальшивки в легальной обертке Отличить контрафактные лекарства от настоящих становится все сложнее. На очередном совещании с членами правительства, которое президент Владимир Путин провел 12 ноября в Ново-Огареве, обсуждался и вопрос о лекарственном обеспечении населения. Глава государства, в частности, поинтересовался у министра здравоохранения, как работает введенная 1 января 2018 года в промышленную эксплуатацию информационно-аналитическая система мониторинга и контроля в сфере государственных закупок лекарственных препаратов. И Вероника Скворцова без запинки представила анализ функционирования этой системы, предназначенной, по словам министра, «для предотвращения неэффективных расходов государственных ресурсов при закупках лекарственных препаратов». Мы не знаем, слушал ли выступление Скворцовой генеральный директор Ассоциации российских фармацевтических производителей (АРФП) Виктор Дмитриев. А если слушал, то наверняка удивился, что в своем спиче министр ни словом не обмолвилась о другой реально существующей проблеме - проблеме лекарственного фальсификата, о которой сам он знает куда больше любого министра. Более того, недавно возглавляемая им ассоциация обратилась в Роскомнадзор и прокуратуру с просьбой проверить и заблокировать один из «популярных» сайтов, занимающийся онлайн-продажей и доставкой безрецептурных лекарственных препаратов, по сути, фальшивых. Тем временем группа депутатов во главе с вице-спикером Ириной Яровой уже вынесла на рассмотрение Госдумы проект закона, по которому предполагается лишение свободы на восемь лет за продажу в интернете фальшивых лекарств. По мнению авторов законопроекта, такое решение необходимо для того, чтобы повысить уровень защищенности граждан от оборота фальсифицированных, контрафактных, недоброкачественных и незарегистрированных лекарственных средств, а также медицинских изделий и фальсифицированных биологически активных добавок. О чем же идет речь, когда говорят о фальсифицированных лекарственных средствах? Это таблетки-пустышки или нормальные с виду препараты, но способные навредить здоровью человека? - На самом деле бывает по-разному, - говорит Виктор Дмитриев. - Случается, препарат один в один похож на оригинальный, хотя произведен нелегально, и тогда еще есть шанс не подорвать здоровье, а вот выздороветь - вряд ли. При этом подпольные цеха, выпускающие всякое барахло, оснащены современным оборудованием, а упаковку под свой фальсификат производят в той же типографии, которая печатает «одежку» для оригинальной продукции. То есть уровень подделок сегодня настолько высок, что порой даже сам оригинатор не может отличить доброкачественный продукт от фальшивки. Казалось бы, бороться с производителями фальсифицированных лекарственных препаратов должны в первую очередь добропорядочные фармацевтические компании. Однако, по словам Дмитриева, делать это на практике не так просто. - У нас есть рабочая группа по экономической безопасности, куда входят представители служб безопасности компаний, - рассказывает эксперт. - Как правило, это бывшие силовики, люди, работавшие в правоохранительных органах, люди, имеющие юридическое образование, люди, имеющие опыт оперативно-розыскной деятельности, они имеют хорошие контакты и в правоохранительных органах, и на таможне. В первую очередь мы взаимодействуем со структурами Росздравнадзора, потому что выявление лекарственного фальсификата - их главное направление, их основной функционал. В случаях, когда необходимо вмешательство правоохранительных органов, к делу подключаются они. Сейчас в структурах МВД есть конкретные специалисты, занимающиеся лекарственным фальсификатом. Раньше ведь один и тот же человек мог «разбираться» и в хрустале, и в лекарствах, и в женских колготках. Стараемся каждый подтвержденный случай делать достоянием гласности, хотя происходят и несуразицы. Скажем, в одном населенном пункте могут действовать два завода с одинаковым названием, как это имело место в Подмосковье, - легальный и левый. Но когда шарашкину контору закрывают и о ней публикуется соответствующая информация в СМИ, параллельно страдает и нормальное предприятие. Так быть не должно. Предпринимаемые шаги в области противодействия лекарственному фальсификату пусть и медленно, но приносят свои плоды, считает Дмитриев, констатируя, что фальшивок в России стало в десятки раз меньше, чем раньше. Зато они перекочевали в республики Средней Азии, но это, как говорится, совсем другая тема. МЕЖДУ ПРОЧИМ Доля фальсифицированных лекарственных средств, по различным (неофициальным) оценкам, составляет в России от 4 до 20 процентов от объема всего фармацевтического рынка. Иного мнения придерживается министр здравоохранения Вероника Скворцова: по ее данным, эта цифра не превышает 0,01 процента. Более того, министр считает, что полностью устранить с рынка фальсифицированную и контрафактную продукцию позволит автоматизированная система мониторинга движения лекарств, о которой она как раз и доложила главе государства на очередном совещании с членами правительства. Ольга Козина. Еженедельник «Новый вторник». FOTOLIA